Уж одни размеры, в которые развилась их любовь,
составляют загадку, потому что первое условие таких, как Версилов, — это тотчас же бросить, если достигнута цель.
Чем они были сыты — это
составляло загадку, над разрешением которой никто не задумывался. Даже отец не интересовался этим вопросом и, по-видимому, был очень доволен, что его не беспокоят. По временам Аннушка, завтракавшая и обедавшая в девичьей, вместе с женской прислугой, отливала в небольшую чашку людских щец, толокна или кулаги и, крадучись, относила под фартуком эту подачку «барышням». Но однажды матушка узнала об этом и строго-настрого запретила.
Скоро Наденька привыкает к этой фразе, как к вину или морфию. Она жить без нее не может. Правда, лететь с горы по-прежнему страшно, но теперь уже страх и опасность придают особое очарование словам о любви, словам, которые по-прежнему
составляют загадку и томят душу. Подозреваются все те же двое: я и ветер… Кто из двух признается ей в любви, она не знает, но ей, по-видимому, уже все равно; из какого сосуда ни пить — все равно, лишь бы быть пьяным.
Неточные совпадения
— А все-таки Карамазов для меня
загадка. Я мог бы и давно с ним познакомиться, но я в иных случаях люблю быть гордым. Притом я
составил о нем некоторое мнение, которое надо еще проверить и разъяснить.
Все, знавшие Ечкина, смеялись в глаза и за глаза над его новой затеей, и для всех оставалось
загадкой, откуда он мог брать денег на свою контору. Кроме долгов, у него ничего не было, а из векселей можно было
составить приличную библиотеку. Вообще Ечкин представлял собой какой-то непостижимый фокус. Его новая контора служила несколько дней темой для самых веселых разговоров в правлении Запольского банка, где собирались Стабровский, Мышников, Штофф и Драке.
Несомненно, что вторжение в литературу ноздревского элемента не
составляет для меня
загадки, и я могу довольно обстоятельно объяснить себе, что в этом факте ничего нет ни произвольного, ни неожиданного.
— Она держит противников в тревоге, а для публики
составляет своего рода
загадку. Ведь мне ничего бы не стоило разом написать столбцов десять или двенадцать, но я именно хотел сначала несколько заинтересовать публику, а потом уж и зарядить дней на двадцать!
Тварь не может постигнуть своего собственного сотворения, оно для нее всегда останется
загадкой, чудом, тайной, но опознать совершившееся вполне по силам человеческому сознанию, и анализ этого самосознания
составляет задачу и для мысли, которая должна старательно распутать этот узел онтологических сплетений, не разрывая его нитей.
Необыкновенное воспитание этой знатной дамы
составляло для всех неразъяснимую
загадку.